Репутация некоторых рыночных сделок незаслуженно плохая, особенно это касается стран СНГ. К числу подобных ситуаций можно отнести и перепродажу билетов. Но всегда ли спекуляция билетами – зло?

  Билеты на концерты и спортивные состязания обычно перепродают по ценам, превышающим первоначальные. Подобные рыночные сделки именуют полуругательным словом «спекуляция». Сразу заметим, что негативный оттенок это слово получило в бывшем СССР и других странах с уклоном в сторону социализма и коммунизма. В странах, которые большевики называли буржуазно-капиталистическими, такого резко-негативного восприятия нет.

  Итак, спекулятивные сделки с билетами на какое-нибудь зрелище. К примеру, билет на бейсбольный матч или на концерт группы, скажем, Раммштайн, может иметь среднюю цену 60 долларов. Перекупщики уже продают его по цене 200 – 250 долларов, а то и выше. В прессе часто можно прочесть статьи, авторы которых обвиняют спекулянтов в том, что те «обдирают» бедных покупателей, так как устанавливают «заоблачные» цены. У многих людей сложилось представление, что слова «спекуляция» и «вымогательство» являются почти что синонимами.

  Так ли это на самом деле? В первую очередь обратим внимание на то, что перепродажа – акт добровольный, а не принудительный. Никто не заставляет ни продавца продавать, ни покупателя покупать. И тот, и другой выигрывают от обмена, в противном случае он просто не произошёл бы.

  Просто продавец билета оценивает сумму в 200 долларов выше возможности посмотреть концерт (игру), а покупатель, наоборот, ценит шоу выше запрашиваемых денег. Нет здесь проигравших или жертв: оба выигрывают от сделки. Рассматриваемый нами «спекулятивный» рынок перераспределяет активы (в нашем случае – билеты) между теми, кто ценит их больше, и теми, кто даёт им более низкую оценку.

  Приносит ли спекуляция ущерб другим субъектам рынка – в нашем случае, организаторам концерта или соревнования? Если устроители шоу понесли урон, произошло это главным образом потому, что они цену билетов изначально назначили ниже равновесного уровня. И в результате организаторы понесли экономические убытки в виде упущенной выгоды, а могли бы эту выгоду не упустить. Но ущерб-то нанесли они себе сами, так как назначили ошибочную цену. Как эта их ошибка связана с такой акцией, как дальнейшая перепродажа некоторой доли билетов по значительно более высокой цене?

  Что можно сказать о зрителях? Может быть, спекуляция вызывает ухудшение эмоций у аудитории? Вряд ли. Люди, которым очень хотелось посмотреть выступление, в основной своей массе те, кто интересуется игрой (музыкальной группой, фильмом и т.д.) более всего и в этом очень хорошо разбирается. Они готовы выложить и высокую спекулятивную цену. В результате от такой перепродажи билетов артисты, спортсмены и устроители тоже остаются в выигрыше. Они выступят перед более заинтересованной и понимающей публикой. В противном случае доля тех, кому всё равно (пойти на матч, купить компакт-диски либо сувениры), увеличится. А так происходит «естественный отбор» истинных любителей, которые оценят работу специалистов в своём деле по достоинству.

  Является ли такая спекуляция билетов нежелательной? С точки зрения рыночной экономики – не является. Ведь рынок – это такой механизм, который тем или иным образом сводит покупателей и продавцов какого-либо продукта, ресурса или услуги друг с другом. Человек покупает билеты на перформанс – они теперь являются его собственностью. Он их может использовать по прямому назначению, то есть пойти на сеанс просмотра, может порвать или сжечь, может подарить другу или неизвестному прохожему, а может и продать, причём назначить цену как дешевле, так равную либо дороже той, которая является начальной. Кроме того, фактор риска здесь присутствует. Смотрите: твёрдой гарантии, что он их продаст хотя бы по себестоимости, нет. Он может и прогореть. Компания, продавшая ему билеты, такой убыток не возместит. Ей скорее наоборот, нужно продать как можно больше билетов. Проданы все – хорошо. Если организаторы хотят, чтобы билеты попали в руки любителей напрямую, без посредников, пусть организуют эту продажу так, чтобы любители каким-то образом узнали раньше спекулянтов о продаже билетов. Как – это уже дело тактики и стратегии. Ясно одно – напрямую распознавать человека, который собирается заняться перепродажей билетов и сказать ему «Эй, мы знаем, что вы – злостный спекулянт, поэтому именно вам мы билеты не продадим» у компании вряд ли получится. Продавать один билет в одни руки – тоже не выход: человек не сможет купить билеты для друзей или семьи, а спекулянт и тут найдёт выход из положения.

  Итак, в данном случае спекуляция не является злом: от этого выигрывают и организаторы (все билеты раскупаются), и истинные поклонники (билеты достанутся им, а не более равнодушным), и исполнители шоу (будут смотреть с большим интересом), и, конечно же, сами перекупщики-спекулянты.