Ветроэнергетика: Апокалипсис замедленного действия

Ветряные электростанции пользуются всё большей и большей популярностью, однако иногда делают парадоксальный вывод: ветряная энергетика может препятствовать самой себе. А вопрос действительно интересный: могут ли ветряные электростанции мешать друг другу?
Как утверждает профессор из Гарвардского университета, Дэвид Кейт, слишком активное развёртывание ветроэнергетики может в будущем привести к более опасным последствиям, нежели увеличение концентрации диоксида углерода в атмосфере вдвое. Вот так вывод: неужели ветряки опаснее углекислого газа?
А ведь известно, что если концентрация двуокиси углерода повысится вдвое, климат изменится кардинальным образом и возможны как катастрофы, так и вымирание различных видов живых организмов, особенно наиболее чувствительным к составу газовой оболочки Земли, и в частности, к увеличению (уменьшению) углекислоты. Каким же образом профессор Кейт пришёл к таким выводам?
А началось всё с того, что специалисты увидели: сразу за ветряком новый ветряк ставить не имеет смысла, так как интенсивность ветра значительно снижается, а значит, снижается и его кинетическая энергия. Соответственно, и электрической энергии будет меньше.
На данный момент мощность этой отрасли энергетики каждые десять лет удесятеряется. Однако по мере роста мощности ветроэнергетики ветроэлектростанции и ветропарки (группы ветряков) столь сильно будут влиять на скорость движения потока воздуха, что близко друг к другу их ставить будет нельзя. За каждым ветряком образуется «ветряная тень», где ветер приглушается и на площади ветропарка 100 км² и выше пиковая мощность будет падать до 0,6—1 ватт. Вроде и не мало, но цифры ожидались гораздо более высокие.
И ещё один момент. Так как горизонтальные воздушные потоки тормозятся, то скорость ветров падает. Чем больше ветропарков, тем серьёзнее влияние на скорость ветров. А значит, стоит ожидать и изменения климата. Сначала локальные и едва заметные, но по мере роста количества ветряков всё более обширные и заметные, пока наконец влияние не станет глобальным. А как изменится климат? Он посуровеет, во многих местах он станет более континентальным. Летом жара станет ещё более знойной. Вот и хорошо, подумают оптимисты: купайся сколько влезет. Но пессимисты им скажут: смотрите, как бы не повысыхали озёра. Зимой же нестерпимей станет холод. Лишь любители трескучего мороза и рыбалки на льду оценят сдвиг климата в сторону большей континентальности. Увеличение углекислоты лишь вызовет потепление. Жара летом, но мягкая зима. А вот уменьшение интенсивности ветров окажет более сложное влияние. Вот к таким выводам и пришёл профессор Кейт.
Пока ветряные электростанции хоть и влияют на климат, но не столь значительно, как тепловые электростанции, выделяющие углекислый газ в воздух. Однако воздействие становится заметным в населённых пунктах и около них. Вот и хорошо, скажут некоторые жители. Ветер слабее, ураган теряет силу, больше спокойных дней. В то время, как должен был дуть сильный ветер, дует лишь слабый освежающий ветерок. Но жители крупных городов могут и не согласиться. Хоть ветер раздувает зловредный и надоедающий смог и выхлопные газы автомобилей. А тут рядом в поле понаставили ветряков, так теперь ветры ослабели, и смог стал гуще, небо жёлтое или коричневое. Да ещё дышать нечем.
И, в конце концов, именно ветры «отвечают» за перенос тепла из более тёплых регионов в более холодные. Они же и участвуют в образовании крупных течений морей и океанов. Так тепло переносится воздухом и водой в более северные (южные) широты. Так иногда спасительная прохлада с влагой проникает и на пустынные территории.
Вот чего опасаются те, кто за более осторожный подход в развитии этого типа энергетики и увеличении количества ветряков.
Но, впрочем, пока группа поддержки профессора Кейта ничего не имеет против установки ветряков в некоторых пустынных районах как Антарктики, так и Арктики, где «итак всегда холодно». Вот только остаётся открытым вопрос, кто же займётся там установкой ветряков и передачей энергии через громадные расстояния к населённым территориям.